Время вшей

      "Времена не выбирают, в них живут и умирают" – сказал поэт (Александр Кушнер). Но, несмотря на всё уважение к поэту и его таланту, с этой мыслью согласиться нельзя. По крайней мере – целиком. Видимо, поэтому всегда находятся люди, пытающиеся выяснить, что же это за феномен такой – "времена", которые никто не выбирает, но которые постоянно приходят сами. И, что характерно, которые для одних окрашены в радужные тона, для других же – преимущественно в чёрные, одним несут благодать, а другим – по большей части горе и страдания.
     К тому же предложенный тезис как-то не согласуется с тем достаточно очевидным фактом, что всё, что происходит в сообществе людей, обусловлено их деятельностью и отношением друг к другу. И характер которых (деятельности и отношений), в свою очередь, обеспечен наличным знанием и культурой. Так не будет ли логичным предположить, что "времена" – это не что иное, как относительно долговременные состояния общества, сформированные тем или иным специфическим набором отношений между людьми и естественным окружением. Состояния, которые базируются на действующем в эту эпоху мировоззрении (хотя именно мировоззрение и определяет эпоху). Отношений, которые формируются никем иным, как людьми.
     Одна из фундаментальных проблем, которую "обречена" непрерывно решать система "общество", это проблема собственной организации – самоорганизации (а если совсем точно – перманентной реорганизации, так как собственно организацию системы "общество" совершила Природа). Она очень важна по той причине, что от того, насколько правильно организовано общество, зависит эффективность его функционирования и качество жизни людей, устойчивость этой системы. Но историческая практика показывает, что цель эту – сформировать оптимальную структуру общества – весьма трудно реализовать. На протяжении всей предшествующей истории человечества достижению этой цели постоянно препятствовало действие каких-то факторов, которые хаотизировали жизнь общества, и природа которых до сих пор не осмыслена до конца действующим познанием. Не выработаны пока даже объективные критерии "правильности", т. е. оптимальности организации системы этого типа. Возможно, по той причине, что человеческий разум ищет корни этих явлений где-то вне себя, в то время, как истинные их причины скрыты в особенностях мышления Homo, в особенностях восприятия им окружения, естественного и социального. Мышления, которое не даёт нам чёткого представления, КТО мы есть в этом мире, ЧТО должны в нём делать и, следовательно, как для этого ОРГАНИЗОВЫВАТЬСЯ.
     Авторы множества социальных теорий, изучающих развитие общества, использовали и используют очень разные методологические подходы к установлению закономерностей этого развития. К этим подходам можно отнести органический, исторический, системный, религиозный, цивилизационный подходы, а также структурный анализ, теорию обмена и т. п. Но, судя по нынешнему состоянию глобального социума, подходы эти, скажем так, не оказались достаточно эффективными. В то время как в рамках системно-физического подхода эволюцию общества, в принципе, можно описать очень строго, как эволюцию физической системы, с применением формального, математического языка. Что начисто исключит всяческую возможность разночтений и спекуляций. В частности, один очень важный аспект этой эволюции, предельно актуальный и сейчас, можно описать как перманентный конфликт двух базовых сегментов общества.
     Если рассматривать всю предшествующую историю популяции Homo в контексте явления самоорганизации в представлениях СФКМ, то всё происходящее с ней можно объяснить с помощью очень простой и, в то же время, универсальной схемы – назовём её двухсегментной моделью общества. Основным фактором структуризации в такой модели является то, как индивид относится к своему окружению, естественному и социальному, что доминирует в этом отношении: стремление потребить всё, до чего можно дотянуться, оставив после себя лишь отходы, или, наоборот, стремление уменьшить проявления хаоса, гармонизировать своё окружение, внести в него элементы организации.
     В предложенной схеме общество состоит из двух сегментов, определим их соответственно, как созидательный (или доминантно-созидательный) и потребительский (или доминантно-потребительский) сегменты. Префикс "доминантно" позволяет сделать классификацию более точной, потому что "чистых" созидателей, как и стопроцентных "потребителей" в обществе (по крайней мере, в значимых количествах) не существует. Принадлежность к тому или иному сегменту определяется всего лишь доминированием в психике, в мышлении конкретного индивида либо созидательных, либо разрушительно-потребительских мотиваций и психологических механизмов их обеспечения.
     Представители доминантно-созидательного сегмента традиционно (и преимущественно) занимаются преобразованием естественного окружения с целью добывания средств к существованию, а также его упорядочиванием, оптимизацией динамики потоков вещества и энергии (т. е. возведением различных инженерных сооружений), чтобы уменьшить их разрушительное влияние на мир человека, на зоны его обитания.
     Представители этого сегмента добывают знания об устройстве мироздания, о законах, им управляющих, и делают эти знания доступными для остальных членов общества. Они создают и развивают культуру, т. е. совокупность методов и инструментов для эффективного воздействия на окружение, обширнейший спектр произведений искусства. Представители этого сегмента оптимизируют доступную им область Действительности, окультуривают её, как и своё социальное окружение, тем самым выполняя вселенское предназначение Разума, что придаёт их жизни высокий смысл.
     Человек созидательного типа осознаёт себя как часть мира, природы, он испытывает благодарность к природе за её щедрость, он бережно относится к природе, стремится жить с ней в гармонии. Относясь конструктивно к естественному окружению, такой человек не может относиться иначе к своему социальному окружению, а реализуя своё предназначение, он не может не понимать, какие возможности в этом деле обеспечивает организованное сообщество, коллектив. Это одна из важных причин, по которым человек-созидатель является гуманистом, а человек разумный является для него высшей ценностью.
     В отличие от представителей доминантно-созидательного сегмента представители доминантно-потребительского сегмента высший, и, пожалуй, единственный смысл своей жизни видят в потреблении мира, в котором они живут. И зачастую в потреблении хищническом, разрушительном, не ограниченном никакими разумными соображениями. Хотя, заметим, попутно и неизбежно они тоже кое-что создают.
     Но более всего обитатели этого сегмента любят эксплуатировать представителей созидательной части общества, присваивая результаты их труда. Методы при этом применяются самые разные, в том числе спекуляция. Хотя не нужно заблуждаться, что спекуляция является самым "мягким" и безвредным видои эксплуатации – вреда от неё побольше, чем от бандитизма. Эксплуатация, как главный вид деятельности представителей доминантно-потребительского сегмента, порождает в обществе громадное количество эксцессов самого разного ранга, от бытовых конфликтов до социальных революций. Таким образом, человек доминантно-потребительского типа понимает природу (и социальное окружение) исключительно как источник ресурса, а своей деятельностью вносит в них больше хаоса, чем организации.
     Представители этого сегмента, как правило, не очень любят задумываться над "вечными" вопросами, что является нормальным для человека, который считает себя разумным существом, а также утруждать себя поисками смысла жизни, т. е. осмыслением своего предназначения, своей функции в системе мироздания. Мышление и мотивации представителей этой социальной группы сформированы т. н. "шкурными", но зачастую весьма амбициозными и масштабными потребностями.
     В объяснении этого феномена (организованного злостного потребления общества) используем следующую логику рассуждений:
     - доминантно-потребительский сегмент преимущественно потребляет, в обществе он интенсивно потребляет общественный ресурс (в обобщении – труд, но не только, иногда потребляют и просто людей, фашизм это доказал наиболее наглядно);
     - но самым ценным ресурсом в иерархизованном обществе (в том числе в глобальном сообществе) является власть, т. к. этот ресурс существенно облегчает доступ ко всем остальным ресурсам;
     - поэтому постепенно (и это применимо как к отдельным государствам и к отдельным периодам истории этих государств, так и к истории цивилизации, как целого), под воздействием исторически сложившейся системы ценностей, ориентирующей людей на материальный успех, на уровне элиты общества (также и глобального сообщества) накапливается критическая масса злостных потребителей. После чего совершенно закономерно элита превращается в "элиту" – специфическую коллективную социальную вошь, занятую преимущественно одним делом – высасыванием ресурса из своего социального (или глобального) окружения. В наше время этот сегмент организовался в некое жирное транснациональное насекомое, которое, доведя мир до состояния глобального кризиса, чреватого коллапсом цивилизации, и сейчас озабочено преимущественно одним: сохранением высокого уровня потребления. И ради решения этой своей проблемы готовое на любые преступления.
     И для нас очень важно найти ответ на вопрос: каков глубинный, психологический генезис этой тенденции, можно ли что-то в ней изменить, и если да, то как?
     С целью вычленения историко-психологического инварианта явления попытаемся предположить, с чего собственно начиналось формирование доминантно-потребительского сегмента общества, в котором превалируют, образно говоря, "хватательные" рефлексы; как это происходило, скажем, в первобытном обществе, какие конкретно причины обусловили появление этих специфических отношений.
     В качестве одной из таких причин можно, было бы, например, назвать сохранившуюся от животных наших предков привычку просто брать всё, что можно взять. И это у предков не было преступлением, даже проступком, поскольку представления о собственности у них отсутствовали абсолютно – а перераспределить можно только собственность. Таким образом, одной из главных предпосылок зарождения доминантно-потребительского сегмента первобытного общества стало возникновение собственности – разумеется, в самой архаичной форме. Именно тогда животная привычка брать превратилась в акт присвоения чужого. И прошла эволюцию от бездумного, инстинктивного присвоения, скажем, фрукта животным до вполне осмысленного присвоения власти в современном обществе.
     Но при этом возникла, и, увы, сохранилась до наших дней, коллизия, сущность которой можно определить как борьбу за повышение индивидуальной и коллективной устойчивости. До сих пор традиционным познанием не найден приемлемый для всех ответ на вопрос, где проходит разумная грань между индивидуальной и коллективной собственностью, и какой тип собственности может обеспечить максимальную устойчивость всему виду. И для того, чтобы индивид, в том числе первобытный, начал учитывать интересы других членов племени, эволюции необходимо было провести громадную работу по формированию социального существа. Но насколько сложна эта работа, можно судить хотя бы по количеству субъектов с доминантно-хватательными рефлексами в нашем, казалось бы, цивилизованном (точнее – квазицивилизованном) обществе. Примечательно, что основная концентрация таких субъектов приходится сейчас на т. н. "высшие" слои общества – на элиту (точнее – на "элиту", или квазиэлиту).
     Таким образом, на определённом этапе развития общество "незримо" разделилось: в то время, как основная его часть продолжала совершенствовать способы преобразования естественного окружения, в его структуре выделился сегмент, который учился "преобразовывать" и потреблять своё социальное окружение. Это оказалось для "хитрого" сегмента весьма выгодной и эффективной формой деятельности, ведь присваивать готовый продукт, добытый чужим трудом, гораздо легче, чем трудиться и рисковать самому. Так зародился "институт" социальных насекомых (social insects), не имеющих на этом этапе выраженной организации. А потом разделилось и "зримо" – когда началась эпоха эксплуататорских обществ. Обществ, в которых доминантно-потребительский эффект получил максимальное выражение (собственностью становились люди), а доминантно-потребительский сегмент обрёл статус класса. Традиционные теории именно этот, доминантно-потребительский тип отношений определяют как эксплуатацию.
     Возникает закономерный вопрос: каковы же причины живучести этих рефлексов, этих установок, которые смогли сохраниться до нашего времени, ничуть не ослабев при этом? Ответ здесь может быть лишь один: причина подобной живучести заключается в неизменности базового мировоззрения современного человека, того мировоззрения, основы которого были заложены ещё в пещерные (или даже в допещерные) времена. И которые до сих пор покоятся в основании той культурной надстройки, которую человек воздвиг в процессе исторического развития.
     Парадоксально, но именно люди этого типа властвуют сейчас в мире. Хотя, в принципе, это неудивительно: ведь некоторые насекомые имеют привычку залезать на голову человеку, социальные насекомые – на "голову" обществу – в управленческие структуры.
     Функционирование всех институтов общества (наука, власть, бизнес и т. д.) можно очень точно описать с помощью этой – двухсегментной – модели. Возьмём, например, науку. Этот институт в структуре любого общества, в том числе глобального сообщества, должен выполнять роль "мыслящего органа" – аналога головного мозга у индивида. Т. е. оптимизировать развитие общества, стараться прогнозировать появление проблем, способных навредить людям, и находить превентивное их решение. В общем, выполнять функцию "умной головы" у человека, позволяющей ему спокойно и достойно прожить жизнь. Выполняет ли наука эту функцию? Если посмотреть на состояние современного человеческого сообщества, то не очень. В значительной мере это происходит потому, что сей институт перенасыщен людьми, которые пришли туда в первую очередь за престижем, за благами, за заработком – т. е. потреблять. Но не торить каменистые тропы Реальности в поисках Истины.
     Немного о власти. Если судить по уровню коррупции в этом институте, то можно придти к выводу, что весь доминантно-потребительский сегмент в полном составе перебрался туда. К тому же выводу можно придти, если оценить суммарный КПД этого института, вклад всех его ветвей в развитие и функционирование общества. Этот вклад сейчас даже не нулевой – он негативный, деструктивный. Особенно ярко это проявляется в нашей стране: депутаты продажны, чиновники продажны, суды продажны, правоохранители зачастую опаснее бандитов, а СМИ зарабатывают на откровенной лжи. Впрочем, СМИ лгут по всему миру, вне зависимости от степени "демократичности" страны.
     Бизнес. Наверное, львиная доля всех преступлений совершается именно в этом секторе деятельности. И именно потому, что сюда приходят индивиды с ярко выраженной мотивацией наживы любой ценой и, зачастую, с весьма невнятной этикой. Чтобы перечислить всё, что вытворяют люди с такой доминантой в психике, нужно исписать тома. Самое тошнотворное, что очень многие из этих мерзостей или прямо освящены законом, или же законы делают эти мерзости возможными. Например, как назвать продажу спекулянтами-фармацевтами лекарств, стоимость которых абсолютно несоизмерима с покупательной способностью большинства населения, да и другие формы накрутки цен посредниками-спекулянтами? Торговля некачественными товарами, в том числе продуктами и лекарствами, зачастую откровенным фальсификатом – сейчас распространённое явление. Выжимание последних соков из предельно устаревшей инфраструктуры и производственных мощностей с целью наживы, что приводит к техногенным катастрофам различного масштаба. И прочее, и прочее, и прочее… В этот список деструктивных явлений с полным основанием можно добавить проблемы в образовании, здравоохранении и т. д.
     И эти деструктивные тенденции в различных институтах сливаются, подпитывают друг-друга, образуя то, что принято называть "тенью". На самом же деле в недрах общества просто возникает другое общество, базирующееся на других реалиях и мотивациях. Именно такой "подвал" возник в своё время в здании СССР, куда последний закономерно и провалился. Да и сам способ накопления стартового капитала, практически всегда основанный на отчуждении, на ограблении множества людей, конструктивным действом на благо общества назвать очень сложно. Становление дикого, т. е. либерального капитализма в постсоветских странах - это яркая демонстрация сущности капитализма вообще, т. е. сущности наиболее организованной части доминантно-потребительского сегмента общества. И осознание этой сущности – единственная, пожалуй, реальная польза от либерально-демократических реформ.
     Деструктивность современного капитализма в основном заключается в блокировании интенсивного развития общества. Как и в чём это проявляется? Устойчивость системы "общество" зависит от глубины знания людьми законов природы и от умения, основанного на этих знаниях, противостоять разрушительным воздействиям среды. Но доминантная мотивация капиталиста – получение максимальной и быстрой материальной выгоды, зоологическая конкуренция, вынуждают современного капиталиста отказываться от перспективных – по-настоящему перспективных проектов, не приносящих быстрой выгоды. Мощным катализатором этих явлений в мировой экономике является осознание существования глобального проблемного узла: ресурсной, энергетической, экологической и многих других проблем, вставших сейчас во весь рост перед человеком. Таким образом, породившие эту ситуацию судорожно пытаются использовать остатки доступных ресурсов для сохранения комфортного уровня потребления. А это чревато очень нехорошими последствиями для всего человеческого вида. Мало того – последствия эти уже начинают проявляться в полной мере в кризисных состояниях как локальных сообществ, так и самого глобального сообщества.
     В целом же, если проанализировать любую проблему, сотрясающую мир, везде можно найти следы активной деятельности доминантно-потребительского сегмента. И следы весьма отчётливые.
     Что нужно сделать, чтобы "времена вшей" сменились "временем людей" и можно ли вообще что-то сделать? В принципе можно, хотя в силу запущенности ситуации сделать это сейчас достаточно сложно. Дело в том, что столь сложную проблему может решить лишь по-настоящему культурное и активное общество, люди, способные воспринимать сложные концепции - по крайней мере, такими качествами должна обладать значительная часть общества. Но наше общество сейчас слишком пассивно и деморализовано - очень уж хорошо в последние годы в деле оглупления масс постарались такие "загаживатели мозгов", профессиональные вруны и охмурялы, как "шустеры", "киселёвы" и прочая, более мелкая врущая братия.
     Что-то серьёзно изменить в судьбе человеческого вида можно, лишь изменив базовую установку в его мышлении – установку на бездумное потребление установкой на конструктивное, созидательное отношение к миру. Но для этого необходимо принципиально новое знание человека о мире, новое мировоззрение. В первую очередь необходима не реанимация финансовой системы, а реанимация совести, которую безжалостно убивает капитализм своей системой ценностей, своей установкой на наживу любой ценой. Такое знание существует (СФКМ – системно-физическая концепция мира), но применение его в нынешнем глобальном хаосе затруднено чрезвычайно. Поэтому перспективы цивилизации людей, даже ближайшие, весьма и весьма туманны.
     Ещё одна важная причина, повлиявшая на нынешнюю ситуацию. Авторы практически всех экономических и социологических теорий стремятся выявить закономерности развития общества, опираясь на анализ внешних, конечных, видимых ("материальных") проявлений человеческой деятельности, таких, которые воплощены в конкретных вещественных и духовных объектах человеческой культуры, артефактах, а также в относительно долгосрочных и устойчивых состояниях общества, традиционно именуемых общественно-экономическими формациями. Анализ процессов в обществе при этом осуществляется в контексте производственных, товарных отношений, преимущественно с использованием монетарных, финансовых оценок.
     Но исторические события различного масштаба – не только знаковые, ключевые, но и мельчайшие, которые составляют канву нашей повседневной жизни, являются результатом таинственной деятельности серого вещества нашего мозга, результатом мышления множества людей. То есть процесса, который в каждом своём конкретном проявлении кажется (да и является) одновременно уникальным, и в то же время таким, который подчиняется очень жёстким, универсальным, системно-физическим законам нашего мироздания.
     Поэтому гораздо корректнее было бы эволюцию общества моделировать, опираясь именно на эти, предельно общие закономерности Мироздания, преломляющиеся через мышление человека и воплощающиеся в его деятельность. При таком подходе всю практическую деятельность человека, составляющую историю как локальных сообществ, так и глобального сообщества, как целого, следует рассматривать как производную, как продолжение и результат базового процесса – процесса мышления. Именно несовершенство мышления людей первой глобальной исторической фазы развития цивилизации обусловили возникновение двухсегментной структуры общества, возникновение доминантно-потребительского сегмента. Возможность строгого, корректного моделирования эволюции общества в полном объёме предлагает системная физика.
     Какой из всего сказанного можно сделать вывод? Даже из этого, достаточно поверхностного анализа, можно заключить, что "люди", составляющие доминантно-потребительский сегмент общества, являют собой низшую ступень развития человека, т. к. их деятельность очень слабо соответствует системному назначению Разума. В крайних же своих проявлениях, к которым можно отнести, например, фашизм, представителей этого сегмента допустимо рассматривать как форму жизни, вообще отличную от разумной (если отталкиваться от корректного понимания разумности и человечности). Несмотря на все внешние, материальные признаки их "элитарности", внешний лоск.
     Очевидно, что общество наше – здесь имеется в виду глобальное сообщество, цивилизация - не выздоровеет, не сможет эффективно развиваться, да и просто не выберется из глобального кризиса, пока не избавится от специфического педикулёза, вероятно, характерного для ранних стадий развития систем такого типа. Сделать же это можно, лишь существенно уменьшив и размеры, и влияние доминантно-потребительского сегмента на жизнь всего общества (разумеется, с перспективой в дальнейшем полного устранения этого вредоносного сегмента). Но такую глубокую трансформацию общества, включающую замену "элиты" на элиту, может обеспечить лишь принципиально новая система ценностей.

г. Запорожье, 2011 г.